Юноша 17-летний – удивительно красивый. В этом центр его бытия. Вот другой юноша, некрасивый, но трогательно влюблённый и любящий. А вот третий – гениальный в своём желании любви, гениальный своим состоянием предлюбовного опьянения. Как это видно в последнем случае? Он может рисовать, писать стихи, петь. А если этих прорывов в реальность нет?! А он мучается, чувствует, что что-то тут не то, что он чем-то удивительно хорошим отличается от окружающих. А чем – и сам толком не знает. И начинает что-то бормотать. Ему говорят: "Каша это, которая сама себя хвалит. Где документы? Вы докажите!"
Зачем же мне ещё доказывать? (85) Бог знает обо мне, видит. (262) А на земле мне говорят: "Ну, этому красная
цена полтинник. Куда его? Мусор собирать разве". Что я могу возразить?
– Я... это... сны вижу. Если бы вы знали, какие сны, какое это чувство
гармонии, меры.
– Че-ево? Да он издевается над нами.
Или еще лучше:
– Во-во, а мы тоже сны видим такие.
– Нет, не видите.
– Ха-ха, ну это ты уже совсем по-детски стал, позорно.
Может ли такая жизнь проявиться, сбыться? Конечно. В любви. Любимый и любящий человек поймёт, угадает. Но для любви нужна актуализация. Можно продолжать любить вдруг потерявшего красоту. Но полюбить такого человека невозможно. Буквально "не за что". А любят всегда за что-то. Отсюда обречённость на одиночество. Ведь собственно моё "что-то" почти ничто...
А может быть как раз самые гениальные гении остаются незамеченными и навсегда непризнанными? А?
<-- НАЗАД ПО ТЕКСТУ ВПЕРЁД -->