Столь оглушительная пошлость похорон Льва Толстого во многом вытекала из идеологического сбоя. При "отлучении от церкви", при "травле в печати" всё же считать смерть 82-летнего писателя, умершего от простуды на вершине своей славы, считать смерть эту "очередным убийством" (да ещё на фоне всем известных семейных дрязг) не получалось никак. "Гражданская скорбь" не получилась, выглядела фальшивой. Ведь по сути смерть Толстого вообще была счастливой. Глубокий старик, до конца дней своих сохранивший ум и бодрость духа, умер легко, без мучений. Чего уж тут особо убиваться. Даже для родных это горе – горе спокойное, светлое, мудрое. "Всем бы такую жизнь прожить, всем бы нам так умереть".
Но мифы осуществляются. И вскоре русским писателям была предоставлена возможность в максимальной степени удовлетворить свои романтические потребности. И удовлетворить в максимально реалистичной, по-русски реалистичной форме. И в том числе и семье Толстого.
<-- НАЗАД ПО ТЕКСТУ ВПЕРЁД -->