I. ЛЮБОВЬ К ТРЁМ МАНДАРИНАМ
1. УЛЬЯНОВ В.И.
1.
Мой сынок ещё едва лепечет,
Мало слов в его несвязной речи.
Я его сажаю на колени.
"Кто, шепчу, - там на портрете? - Ленин".
Ручку, что теплом моим согрета,
Улыбаясь, тянет он к портрету.
Так вот, с каждым новым поколеньем
В каждый дом приходит снова Ленин.
С.Капутикян, 1952 г.
пер. с арм.
2. Свет
Уходя, сказала мать седая:
Дочка, спи! – и погасила свет,
Но земля, по-прежнему сверкая,
Мне дарит и запах свой и цвет.
Разве не со мною мир широкий,
Даже если комната темна?
Разве могут не светиться строки,
Если вся душа озарена?
Мама, не зажгу я лампу снова…
Тот, о ком поведала ты мне,
Тот, кто для меня родней родного,
Светит мне, как светит всей стране.
Нас, детей, учила ты: - От века
Не было подобных Ильичу,
Он возвысил званье человека,
Я его путём идти хочу.
В тюрьмах, в ссылке, сам лишённый света,
Он из искры пламя добывал,
Чтобы вся земля была согрета,
Чтобы день для всех людей вставал…
Грозные прошли десятилетья, -
Этот свет в моих глазах живёт,
Чтоб могла в грядущее смотреть я
И по жизни двигаться вперед.
Он – в моей мечте, в моей работе,
В сердце я храню его завет.
Пусть в стихе, что вы сейчас прочтете,
Лениным зажжённый вспыхнет свет!
Зульфия, 1957 г.
Пер. с узб. С. Липкина.
3. Читая Ленина
Книга жизни лежит предо мной на столе,
Я сижу в тишине и тепле.
Этой красной обложки испытанный цвет
Моим теплым дыханьем согрет.
Я листаю страницы спокойной рукой,
В доме – созданный мною покой.
Я закладку беру – шелковистую нить,
Чтоб ее меж страниц заложить.
Над закрытою книгой сижу в тишине,
И отчётливо видится мне:
Вот в подвале сыром зарубежный мой брат,
Он одной этой книгой богат,
Он о правде с волнением в ней узнаёт,
"Подымайся, рабочий народ!"
Я сестру зарубежную на чердаке
Застаю с этой книгой в руке.
К этой книге протянуто множество рук…
Но вдруг оглушительный стук…
Наполняют жандармы чердак и подвал,
Только нет уж того, кто читал.
Он спускается по водосточной трубе,
Он прижал эту книгу к себе;
Он ходами подземными книгу несёт
И выносит на солнце, в народ.
Кем бы ни был он – рикшей, поэтом,
ткачом, -
Ему тюрьмы и смерть нипочём.
Эту книгу прочтя, я навстречу иду,
Мы в одном с ним строю,
мы в одном с ним ряду –
Нам на радость, врагам на беду!
Р. Баумволь
4. Читая Ленина
… Немало разных книг на белом свете:
Есть клеветницы и уродцы есть,
Язвят и жалят, расставляют сети,
Возьмут за горло, если их прочесть.
…
Иная в нашу память, словно гвозди,
Вколачивает тщетные слова.
Но не читайте этой книги, бросьте!
Она – как лёд, она мертвым-мертва.
Но есть на свете книга, от которой
Все мирозданье звёздами горит.
Она полна весеннего простора,
Она о счастье людям говорит.
И эта книга, лучшая на свете,
Здесь предо мной раскрыта на столе.
Она не сказка, чтоб читали дети.
Она прошла в знамёнах по земле.
Она тонка, но праведный удар свой
Обрушила на грузные тома.
Читай на переплёте: Государство
И Революция. Она сама!
Попробуй, не переводя дыханья,
Прочесть её. Нельзя. Остановись!
Тут ленинского гения сверканье,
Тут откровенья ленинского высь.
…
Летят слова, нацеленные метко,
Их звёздная дорога далека.
Такие книги создаются редко.
И жить им не мгновенья, а века.
Любая скобка в тексте – как блокада.
Любая точка – пуля по врагу.
Любое восклицанье – баррикада.
И я налюбоваться не могу,
Что эта книга, лучшая на свете,
Здесь на столе, раскрыта предо мной.
Она не сказка, чтоб читали дети.
Она – итог всей мудрости земной.
И прошлых лет возникла непогода.
Без прошлого - и будущего нет.
Встаёт сентябрь семнадцатого года,
Начало всех событий и побед.
Нелёгкий час! Десятки лжеучёных
Клевещут, лгут, грозят исподтишка.
Их слишком много, в званье облечённых,
Работа их уныла и тяжка.
…
И в той ночи, промозглой, непроглядной,
Лежит земля в крови, в огне, в дыму.
И хищничает банда беспощадно
В наследье Маркса, как в своём дому.
Вот Каутский, истолкователь хилый,
Вот Шейдеман, вот безымянный "ман"…
Что ж! Великан не встанет из могилы,
Не привлечёт к ответу за обман.
И что ни шаг – измена зреет снова.
И стены лжи всё выше и мертвей.
В ходу не смысл, не истина, - а слово
У этих буквоедов и червей.
Нет, господа! Маркс не бездетен. Голос
Грядущего не будет заглушён.
Недаром человечество боролось!
Спор о грядущем – Лениным решён.
Пускай лжецы на Ленина клевещут,
Пускай клянут с амвонов все попы.
Несет он знамя правды. Ярко блещут
Прожекторов разящие снопы…
С. Вургун
Пер. с азерб. П. Антокольского
5. На фестивальном шествии
Вдруг в переплетенье флагов, солнца, танца
нам сверкнул неповторимый свет:
нет, не кожа угольного глянца,
не улыбка белозубая, - о нет!
Мы, советские, в ладонях иностранца
увидали ленинский портрет…
Он не знал по-нашему ни слова,
этот парень, кроме одного.
Не назвал он имени родного, -
улыбался. Только и всего.
Я пять раз видал живого Ильича,
а боюсь рассказывать об этом.
Молча показать бы свет его луча,
как вот африканец с ленинским портретом.
И.Френкель, 1957 г.
6. Снимок
На нём – ни одной из любимых,
Не встретишь ни мать, ни родню.
Но есть он, чуть выцветший снимок,
Который я свято храню.
Взгляну ль на него ненароком,
Иль брошу сознательно взгляд,
Вскипая в волненье глубоком,
По-детски и горд я и рад.
Взволнуюсь я чуда явленьем –
И взгляд мой затеплит слеза:
Мелькнёт и засветится Ленин,
Как счастье, ворвавшись в глаза.
Он вспыхнет, подпёртый толпою,
Такой весь до кепки родной,
С такою фигурой простою
Под древней кремлёвской стеной.
Стоит он, мудрец-покоритель
Врага, закрывавшего свет,
Великий наш первоучитель,
Провидец всех наших побед.
И, глаз проницательный щуря,
Следит он, как в зорях знамён
Шагает прекрасная буря,
Шумит непреклонность колонн.
И вздрогну я с чувством священным,
Как гляну в удачу свою,
Что с ним, с дорогим, с незабвенным,
Я рядом, мальчишка, стою.
В. Казин, 1938 г.
7. Портрет
… Еще в углу висели образа,
Но кто вниманье обращал на это,
Когда родные Ильича глаза
На землеробов щурились с портрета?
Мы и к жизни-то вызваны им,
Батраков и подёнщиков дети.
Мне и сверстникам сельским моим
Он путёвку вручил на столетья.
И теперь, после войн и трудов,
Закалённый в борьбе повседневной,
Ты в дорогу пуститься готов
С тем же полным запасом душевным.
П. Кустов
8. Человек
Ильич…
Бывает мужчину постарше
по отчеству
просто
зовут друзья…
А он
был вождем народа
на марше,
Знал,
что – надо
и что – нельзя.
Ильич…
В простейшем костюме-тройке
спешил на работу.
Не отличишь…
Но именно он
задумывал стройки
такие,
что, кажется, птицей летишь!..
Ильич…
Как смеяться умел он,
до колик!
Представишь –
тут же смеёшься и сам.
Но первым
он грозно сказал: "Доколе!"
Да так,
что грохот по небесам.
Ильич…
На трибуне кепку сжимая,
словно от пчел,
отмахивался от "ура"…
Но,
мудростью мысли
мир обнимая,
он видел сегодня
еще вчера.
Ильич…
На столике чай и варенье.
Он гостя потчует,
печника.
Он знал:
великая вещь – настроенье,
печи ли строишь
или века.
Ильич…
В миллионах
партии славной
разум его
и сердце его.
Он был человеком
с буквы заглавной.
Да, Человеком!
Прежде всего.
В. Костыря
9. Ленин (отр.)
Он мог, укачав, как ребёнка,
простреленный локоть руки,
сыграть в поддавки с октябрёнком,
у шахматной стоя доски…
В. Гордейчев
10. Рисунок
На белизну нетленной кости
Рисунок чукчи нанесли.
Олени мчатся. Едет в гости
Ильич на снежный край земли.
Сидит на первых нартах Ленин,
Сидит в кухлянке меховой.
И серые глаза оленя
Пылают радостью живой.
Пыль снеговую поднимая,
Легко несётся он вперёд.
Олень как будто понимает,
Кого он в этот раз везёт.
М. Лиснянский
11. Путь в Минусу
Из полночных вынырнув туманов,
Вырастают сосны на мысу,
Аполлон Долмантьевич Зырянов
Ильича увозит в Минусу.
Шушенские тайные дороги,
Как вы нелюдимы и тихи!
Хлопья снега тают, недотроги,
На ворсинках ленинской дохи…
…
К Ильичу протягивают руки
Сосны сквозь завьюженную тьму…
Вся природа приглушила звуки,
Чтобы лучше думалось ему.
И. Рождественский
12. "Шу-шу" (отрывок из поэмы)
И утро вновь. И вновь работа –
Купанье, отдых в свой черёд.
А ближе к осени – охота
В кустах полесий и болот.
Из борового полумрака
Он шёл по кочкам на затон,
А рядом – Женька шла, собака,
Чистопородная, гордон.
Вот с треском тетерев взлетает.
Грохочет выстрел. Вьётся дым.
И Женька с птицей выступает,
Гордясь хозяином своим.
Охотник местный, Сосипатыч,
Стал поселенцу первый друг.
Мужик говаривал: - Ты хватыч,
Всё исподлобья, как бирюк…
Однако добрый… мне сдаётся,
За доброту и царь простит… -
А ссыльный вдруг как засмеётся,
Как расхохочется навзрыд!..
Н. Незлобин
13. Ровесница
Она стара,
Не дружит с лестницей
И всходит на неё, ворча,
Односельчанка и ровесница
Володи,
То есть Ильича.
А встретится с юноголосыми –
И начинает вспоминаться,
Что бегала в ту пору с косами,
Что было ей тогда семнадцать.
Ребята зашумят:
Мол, вспомните
И расскажите всё, что было.
И вспомнит, что стирала в омуте
Бельё
И мыло обронила.
А было в этот день ненастно,
И он глядел на речку с камня.
Что, мыло?!
И воскликнул радостно:
Предлог прекрасный для купанья!
У лодок.
Спавших кверху доньями,
Разделся он,
Над головою
Похлопал этак вот ладонями,
Нырнул –
И скрылся под водою.
Всплыл шумно,
Мыло бросил к тазику
И пошутил он, улыбаясь:
Представьте, отнял у карасиков –
Они от ила отмывались!
Вас. Фёдоров
14. Шапка Ленина
(В Москве хранится шапка Ленина,
присланная французами)
Стою над бесценным подарком,
Раздумьями озарена.
… Берёза в уборе ярком
Качается у окна.
Я знаю, любил её Ленин.
И небо над ней – всё в лучах.
И кажется мне в волненье,
Что вижу я Ильича.
…
… Я думаю об Ильиче,
И кажется мне, что рука его
Лежит у меня на плече…
Носил эту шапку Ленин
Полвека тому назад.
Мосты на печальной Сене…
Парижских окраин ад…
Сырые дома голодных
(Всё видят его глаза!),
И армии безработных,
И дымные небеса.
Носил эту шапку Ленин
Во Франции… А потом
Её берегли в домишке
С придавленным потолком.
И вот её нам подарили
Рабочие люди, сыны
Отчизны Руже де Лиля,
Попавшей в беду страны.
Над этим бесценным подарком
Стою… А вокруг тишина.
Берёза в уборе ярком
Качается у окна.
Любил её Ленин. Помнит
Улыбку его и она.
А. Каландадзе
15. Пуговка
В доме окраинном, при свече,
У самоварной трубы,
Вздыхая,
Бабушка ласковая, седая
Детям рассказывает об Ильиче,
Всякую мелочь припоминая.
Видела, милые вы мои,
Видела!
Руку ему пожала.
Тут вот, к примеру, Ильич стоит,
Рядышком – этак вот – я стояла.
Он обещал приехать к семи,
Ждать на заводе с полудня стали.
Мне поручили:
"Пальто прими!.."
Нашего люду полнёхонько в зале.
Ленин в озябшие руки подул,
Мокрою кепкой хлестнул по колену,
Скинул пальто и повесил на стул.
Я подхватила – и марш за сцену.
Полы раскинула на столе:
Вычищу, мол, пока выступает…
Чищу и вижу:
На левой поле
Средней пуговицы не хватает.
Перепугалась я: пуговки нет!..
И отпороть от жакетки решила
Да толстой ниткой - на много лет –
На Ильичёво пальто пришила.
Свою пришила. От всех тайком.
А пуговки были разного сорта:
Моя – не гладкая, с ободком,
И потемнее – меньше потёрта.
За полночь все распрощались с ним.
Пуговки Ленин моей не заметил,
А мне приятно:
Даже родным
Не говорю о своём секрете.
Много ли, мало ли дней прошло,
Топаю раз за Неву на рынок
И замечаю:
Во всё стекло
С облика Ленина новый снимок.
В длинном, приметном своём пальто…
Я пригляделась:
Скажи на милость!
Вижу: потёртое… самое то…
Чёрное…
Сердце моё забилось,
Остановилась, сама не своя,
В стёкла дышу, припала к витрине:
Пуговка – самая та, моя,
С левого бока посередине…
Дали такой же снимок и мне.
Рамочку я резную достала,
Дома повесила на стене,
И до того хорошо мне стало!
Гляну тихонько на Ильича –
Он улыбается: что, мол, хитрить-то!..
Вижу, вся тайна моя открыта:
Значит, заметил, только смолчал,
Что пуговка-то моя пришита.
А.Яшин, 1939 г.
16. Горцы у Ленина
… В Дагестане тяжёлые были года,
были жаркие битвы и жаркое лето.
Как мечтают морозной зимой о весне
И как в полдень палящий мечтают о тени,
Так уставшим, измученным людям во сне
Снился Ленин.
Им казалось:
Он был выше сосен и гор,
Только вынет он шашку –
Враги разбегаются в страхе,
Им казалось, что острый, как лезвие, взор
И блестит и горит из-под чёрной папахи.
И когда собирались в путь-дорогу к нему,
Снарядились в столицу послы Дагестана,
Насекли кубачинцы
Огромную шашку ему
И в Анди приготовили
Бурку на великана.
Повезли ему трубку
С алмазами чистой воды,
Повезли ему шитые шёлком кисеты.
…
А в Москве дорогой, а в Москве трудовой
От зари и до ночи кипела работа.
У Кремлевской стены молодой часовой
Отсалютовал им, пропуская в ворота.
Отворились им двери во всю свою ширь,
Всё здесь было приветливо, строго и просто.
И в приёмную вышел к ним
Не богатырь,
А простой человек невысокого роста.
…
И в кремлёвских палатах,
Средь стен расписных,
Как-то ласково щурясь от яркого света,
Словно старый их друг, он сидел среди них,
Говорил как с друзьями
И спрашивал даже совета.
Незаметно и быстро часы пронеслись,
И послы Дагестана так счастливы были,
Что когда уж совсем уходить собрались,
То чуть-чуть про подарки свои не забыли.
И с улыбкой Ильич посмотрел на гостей,
Взял и бурку, и шашку с насечкой горящей,
Взял и трубку
И, чтоб не расстроить друзей,
Им тогда не признался,
что он некурящий…
Р.Гамзатов, 1947 г.
(Перевод с авар.)
17. Наш Ильич
К бревну подошёл.
Ну, вот это.
Куда оно может пойти:
На стройку ли зданья Советов,
Иль шпалою ляжет в пути?
Берётся за камень он ловко,
С рабочим становится в ряд.
- Ильич-то! Вот это сноровка, -
Другие вокруг говорят.
Он кепку слегка нахлобучил,
Игриво сверкают глаза.
А на небе хмурятся тучи,
Вот-вот разразится гроза.
Но тучи друзей не пугают,
Все дружно за дело взялись.
Несут, осторожно шагая,
Как будто в лесу родились.
… Давно этот дом уж построен.
И все в нём, как братья, равны.
Стоит он, прекрасен и строен,
И грозы ему не страшны.
Хозяева в доме – мы сами.
И нам ли не помнить о том,
Что ленинскими руками
Построен был этот дом.
Ч.Намжилов
(Пер. С.Дунаева)
18. Великий почин (отрывок из поэмы)
Рванулась в радости земля.
Все города её, поля
Взгляд устремили в Кремль:
Работник,
Хоть он и в древности Кремля,
До новизны большой охотник,
С народом труд всегда деля,
И Ленин вышел на субботник.
Страны главнейшее лицо,
Вождь пролетарской диктатуры,
Он вышел из дому,
Крыльцо,
Весь Кремль, его стены кольцо
Обдав свежей, чем деревцо,
Всей бодростью своей натуры.
Направился он, шагом скор,
В ту сторону, где разговор
И где от "Варшавянки" дико
Успенский съёжился собор, -
Как все, кремлёвцы с ранних пор
Шагали с песнями на сбор.
И все – от мала до велика –
В порядке. Лишь один припёр,
Так праздник встретивший, что в хор
Не рвался, - не вязал он лыка.
И Ленина, из-за него
В досаде, из-за одного.
Вдруг покоробило всего.
Но грянули тут музыканты.
Под гром их труб, под торжество
Пошел он, скор и без того,
Живее марша самого
Туда, где строились курсанты.
И к ни спеша, наискосок
Почти весь двор он пересёк.
Пред командиром, невысок,
Великий,
Взял под козырёк:
- Товарищ командир!
К вам в роту,
К вам на субботник, на работу
В установленный я прибыл срок.
В строй разрешите встать. –
Но строг
Устав. И в сильное смущенье
Впал командир:
Как в подчиненье
Вождя поставить?
Высший ранг,
Да штатский.
Думал. И мгновенье
Ползло, тяжёлое как танк.
Но счастья вырвалось волненье:
- Товарищ Ленин!
В подкрепленье
Вы встаньте к нам
На левый фланг.
- Что ж!
И при царском строе правым
Не числился я. –
И, лукавым
Заискрившийся огоньком,
В строй звездочек предсовнарком,
В строй гимнастёрок, целиком
Поладив с воинским уставом,
Встал в кепке молодцом-бойцом,
Как врос, родной, рабочим, старым,
Своим гражданским пиджаком.
…
Пошёл в Кремле с разрухой бой.
И Ленин, как мастеровой,
Смешавшись с массою людской,
Бревно вдруг ухватил рукой –
Той самой – ленинской, какой
Писал декреты нам о мире
И о земле. И – ой! –
Все грянули, дивясь, и шире
Царь-колокол разинул рот:
Бревно,
Бревно берёт,
Взял на плечо, взвалил он – тот,
Кто тяжестей-то нёс уж гору,
Кто землю, двинув, как Аврору,
Повёл в иной круговорот,
Кто вот уже не первый год
Груз государства, груз работ
И груз огромнейших забот
Нёс на себе, сплотив в опору
Партию, народ.
Царь ссылкой проморил, кутузкой.
В побоищах с такой нагрузкой
И вовсе б не легко
Весть в коммунизм, так далеко,
Да закалил в них, как никто,
Ту стойкость, что в народ наш русский
Века вковали глубоко.
При сокрушительном разгроме
Врагов, при смертном их конце,
При братском чувстве к чукчам, к коми,
Всем гениям, во всём объёме
Россия в Ленине, в борце,
В учителе, в предсовнаркоме,
В характере его, в лице
Горела на крутом подъёме,
Как вдохновение в творце.
Но, русский с головы до ног,
Он, Ленин, был, как мир, широк.
У Маркса взяв борьбы урок,
Он, как орёл высокогорный,
Провидел то сквозь даль дорог,
Что даже и с трубой подзорной
Наш глаз увидеть бы не мог.
Как солнышка восход высотник
Скорее, чем другой работник,
Увидеть может, так с вершин
Марксистской мысли он один,
Лишь первый прогремел субботник,
Великий усмотрел почин.
Статью, где каждая страница,
Где каждая её крупица
Бьёт высшей мудрости ключом,
Ещё, ещё раз перечтём, -
И нет, нельзя не подивиться
Всей прозорливости провидца,
Кого, счастливы с ним сродниться,
Мы звали нашим Ильичом.
Ну не на диво ль до сих пор нам?
Предвидел, как к моторам, к горнам,
Как двинется народ в забой,
Как установленным всем нормам
Он даст такой
Воистину разгромный бой,
Что в век новатором бесспорным
Он вторгнется.
О век ты мой,
Как видел вождь!
Я ни бельмеса
Не смыслил, полон интереса:
Что на коптилку, злее беса
Мне чадом лезшую в нутро,
Смотрел он с фото так хитро?
Сквозь чад коптилок всех остро
Он видел зори ГОЭЛРО,
Он видел солнце Днепрогэса,
Кремля созвездье, блеск метро.
И сам он свет такого рода
Зажёг в огромности народа,
Которым и теперь народ,
Как прежде, как живой, ведёт
Он в коммунизм,
Где жизнь, свобода…
В.Казин, 1955
19. Легенда о Ленине и леснике
… Ель выросла в Горках.
Священ и нетленен
Здесь каждый предмет: и простая скамья,
И дуб, о котором заботился Ленин, -
Свидетели жизни его и друзья.
Бывало Ильич проходил по аллее,
Любуясь морозным и солнечным днём.
… Где ель зеленела, там лента алеет,
Навес деревянный раскинут над пнём.
…
Вот, шубу надев, после ночи бессонной
Ильич на охоту выходит с утра,
И вдруг замечает он пень обнажённый
В аллее, где ель зеленела вчера.
Тут Ленин зовёт лесника, негодуя:
- Взгляните, преступная чья-то рука
Тайком уничтожила ель молодую! –
И видит потупленный взор старика.
- Преступник-то я, - прозвучало признанье, -
Три дня у тебя, вишь, не топлена печь…
- Ну что ж, вам придется нести наказанье!
Вы призваны каждую ветку беречь! –
Минута проходит в молчанье суровом
И тягостном. Видимо, Ленин сердит.
Старик начинает, и – слово за словом –
В глаза Ильичу он смелее глядит:
- В России, скажу я, деревьев без счету…
Ты всю нашу родину животворишь,
О множестве жизней несёшь ты заботу,
Так ель пожалеть для тебя, говоришь?
Деревья рубить я без спросу не волен.
Народного мне ли не жалко добра?
Да ночи студёны, а ты ещё болен!
Всё трудишься, вижу, не спишь до утра… -
И Ленин смягчается, только не сразу.
Прищурился: - Ладно, пока поглядим! –
И вдруг улыбается краешком глаза:
- А вдруг повторится – под суд отдадим! –
И всё. Разговор оборвался короткий.
На пне проступила смола, как слеза.
Ильич удаляется быстрой походкой.
Лесник, не стыдясь, утирает глаза…
Богаты лесные массивы России,
Без края простёрлись густые леса.
Вздымая вершины, дубы вековые
В её голубые глядят небеса.
Седые боры обойдите, измерьте!
Там высятся ели зелёной стеной.
Ценою безвременной смерти – бессмертье
Из множества елей досталось одной…
С.Капутикян, 1950 г.
20. Баллада о Ленине
Дома лежали в щебне и в пыли –
Шестое октября. Землетрясенье.
Ударила гроза из-под земли,
И город стал руинами в мгновенье.
…
К земле пригнула улицы беда.
А там, где шелестели листья сада,
Казался Ленин выше, чем всегда,
Над сумрачной равниной Ашхабада.
Земля дрожала. Это видел вождь.
Он видел всё: детей осиротевших,
Дымок кирпичный, пыльных листьев дрожь,
Как будто траур в этот час надевших.
Над грохотом и тишью городской
И ласково и командирски строго
Он каждому простёртою рукой
Уверенно показывал дорогу.
С погасшей бронзы сыпалась пыльца.
Стоял Ильич,
И жались на рассвете
К нему, ища защиты у отца,
Отцов своих лишившиеся дети.
По улицам клубились кучи пыли.
Любой карниз и камень нёс беду.
Но те, что возле памятника были,
Остались живы в Ленинском саду.
Отсюда шли и возвращались снова.
Сюда любой с надеждой приходил.
И сквер напоминал в тот час суровый
Штаб боевой, где Ленин – командир.
Он направлял и подвиг и работу
Среди слепой разверзшейся земли.
Отсюда разносили хлеб и воду,
Сюда, к подножью, раненых несли.
…
Казалось, что собрался весь народ
На горестной земле Туркменистана.
Москвичка приголубила сирот,
Украинка перевязала раны.
А Ленин,
Простирая руку ввысь,
Всех направлял уверенно и мудро.
У памятника Ленину сошлись
Народы
В то нерадостное утро.
…
Прошли недели, месяцы, года.
Поверженная стройкою упорной.
Отпрянула от города беда,
Как будто скрылась за грядою горной…
… Ильич простор окидывает взором.
Керамикой сверкает пьедестал,
Ковровым опоясанный узором.
И Ленин солнцу руку подаёт.
На светлой бронзе ни следа печали.
Касается лица его восход,
И кажется:
Два солнца повстречались.
К. Сейтлиев
Перевод с туркм. А.Кронгауза
21. Полесская легенда о Ленине
Вовек не забуду
Истории этой,
Её я узнал
В позапрошлое лето
У нас на Полесье,
В деревне Залесье,
От тётки Олеси,
А тетка Олеся
От деда Игната,
Чья за мостом хата,
Ему рассказала
Доярка Параска,
Неведомо где
К ней пристала
Та сказка.
Теперь поделюсь
Той историей с вами,
Её расскажу вам
Своими словами.
Садитесь послушать,
Коль время найдётся,
И вам она, знаю,
По сердцу придётся.
Когда-то в глухие,
Далёкие годы,
В тяжёлые годы,
Во тьму-непогоду
Из тёмных урочищ,
Сырых и дремучих,
Где сосен вершины
Скрываются в тучах,
Где едкий туман
Над болотом клубится,
Явилась какая-то
Чёрная птица.
…
Никто не видал ещё
Птицы подобной:
Клюв чёрный,
Хвост чёрный,
Вид страшный,
Нрав злобный.
Когтища крюками,
А крылья как тучи.
Зловеще ощерился
Гребень колючий.
Две злых головы
Под короной кровавой:
Одна – смотрит влево,
Другая – направо.
Где тень распростёрла
Двуглавая птица,
Там хлеб на полях
Перестал колоситься,
Печальными стали
Весёлые лица.
Там песни не пели,
Там ветры не дули, -
На крыльях
У сгорбленных мельниц уснули.
Не вился дымок
Над трубой, как ведётся.
Журавль деревянный
Застыл у колодца.
Давно уже
Дров мужики не кололи
И бабы полоть
Не ходили на поле,
Лишь плакала песня
О тягостной доле.
Зловещая птица,
Двуглавая птица!
Везде её тень,
Как проклятье, ложится.
Все к ней с уговором, -
И так, мол, и этак,
Мол, ты пожалей
Наших родненьких деток!
Но просьбами люди
Добра не добились.
Железные когти
Аж в душу вонзились.
От кары уходит
Она невредима, -
Ей целишься в сердце,
А пуля всё мимо.
Кто встал в этот памятный день
Спозаранку,
Увидел,
Как через лесную полянку
Прошёл человек
Невысокого роста,
С бородкою светлой,
Одет очень просто.
Он полы пальто
Распахнул по дороге,
Обуты в ботинки
По-летнему ноги;
Кепка под мышкой
(В такую-то сырость!),
Приблизился он –
На глазах словно вырос,
Присел на завалинке
Крайнего дома,
Как будто со всеми
Давно уж знаком он.
Такой крутолобый,
Такой ясноглазый, -
Прищурился он
И увидел всё сразу.
- Дзень добры!
- Дзень добры!
Так жить не годится!
Как можно,
Товарищи,
С этим мириться?
Одни говорят,
Это было в Заполье,
Другие – случилось
Когда-то в Заголье.
Кто видел на Пине его,
Кто на Соже, -
На Припяти –
Там его видели тоже.
…
За ним шёл народ
От привала к привалу,
И всё прибывало,
И всё прибывало.
И всех человек тот
Дорогой лесною
Повёл против птицы двуглавой
Войною.
Шли топью, болотом,
Где тропкой, где бродом,
Всем скопом, всем сходом,
На птицу походом,
Пока не сломали ей
Чёрные крылья,
Пока не свалили её
В чернобылье…
З.Телесин
Перевод с идиш Т.Спендиаровой
22. Солнце Ленина светит в тундре
Он встал над землёю во весь свой рост,
Все страны, весь мир оглядел.
Он поднял голову выше звёзд,
Увидел все мысли людей.
И в мёрзлую тундру, на край земли,
Под своды полярной тьмы
Лучи от солнца-Ленина шли,
И лучам улыбались мы.
Чем же измерить их теплоту?
Меры такой никак не найду.
Как рассказать про ленинский свет?
Слов таких вовсе нет.
Великим умом и великой душой
Среди государственных дел
И о том, чтобы ненцам жилось хорошо,
Заботиться Ленин умел.
Но вот над тундрой туман навис:
Он умер – самый большой коммунист.
Буран пролетел из конца в конец.
Он умер – Ленин-отец.
И когда положили его в мавзолей, -
Заплакали мы, а он,
Спокойный за нас, за своих детей,
Лежал, будто видел сон.
Он знал, что в тундре каждый согрет,
Что солнце сияет над ней,
Что Партия держит ленинский свет
В могучей руке своей.
Н.Вылка
Пер.с ненец. Г.Семёнова
23. Ильич
… Ленин умирал обидно рано.
Мог бы жить Ильич ещё и жить,
Если бы не пулевая рана,
Если бы людей так не любить.
Но любил он так,
Что не состаришь,
Время, ленинского сердца стук.
Он всегда товарищам товарищ,
Отвергающий богов и слуг.
В нём свою мы обретаем силу
Продолжать и начинать дела.
Меркнут боги.
Человека миру
Мать
Весной
На Волге родила.
А.Решетов
24.
Он в старый мир вошёл, как буря,
Окинул взором целый свет,
Глаза внимательные щуря,
Засунув пальцы за жилет.
И в каждом жесте, смысла полном,
Во взгляде, где жила мечта,
Светилась ленинская скромность
И ленинская простота.
Он средь людей живёт по праву,
И, всем законам вопреки,
Я слышу голос чуть картавый,
И вижу взлёт его руки.
Передо мной живое имя
И жизнь, святая из святых,
Во всех чертах неповторимых,
Во всех подробностях живых.
М. Лисянский
25. Ильичу
Ты жив.
Душою новой эры ставший,
Ты воплотился в миллиардный стан.
Сгорает человек, а ты – титан,
Треть человечества в себя вобравший.
Всё больше стран – и это твой посев! –
Идут в твой стан, где мир и человечность,
Идут в коммунистическую вечность,
Капитализма смертный мир презрев.
Х.Туфан, 1957 г.
Пер.с татар.
26. Ленин
Всё просто в этом человеке,
Светло и немо.
Но через сомкнутые веки
Он видит небо.
Земного шара очертанья,
Держав границы…
Он чужд слепому почитанью
Его гранита.
Он и без того умнейший,
И так извечный.
Его величья не уменьшит
Ничья известность.
Ещё отчётливей и проще
Гранитный почерк.
Приди сюда, на эту площадь,
На эту площадь,
Где лампы в тишине уснувшей
Светлей и резче,
Где он лежит, слегка осунувшийся,
В защитном френче.
А те, которым уваженье,
Слова почёта, -
Они прямое продолженье
Его полёта!
Ю.Панкратов
27. Я Ленина видел
Я знаю – Ленин
В сердце отчизны
Лежит в мавзолее
Под мраморной крышей.
Но если ошибку
Я делаю в жизни –
Мне кажется: Ленин
Узнает,
Услышит.
Я Ленина видел
В Москве, в мавзолее.
Я этого дня позабыть не смогу…
Поток беспрерывный людей
С волнением
Спускается по гранитным ступеням,
Затем приглушённый голос:
- Л е н и н .
…
Лежит, как живой,
Словно в майском рассвете,
Вождь народов,
Товарищ,
Воин,
Как будто готовый
Пришедшим ответить:
"Делами вашими?
Да, доволен!"
И. Бауков
28. У мавзолея Ленина
Столетия над миром возвышающийся,
Зубчатостенный Кремль увидевши,
Остановись!
Шагая возле места Лобного,
Веками плач и стон народный слышавшего,
Остановись!
На Красной площади, гранитом облицованной,
Взгляни на звёзды наши незакатные
И, вспомнив все пути, в борьбе пройдённые,
Прекрасному созвездью Ленина –
Родимой партии –
С любовью поклонись!
Сияющему солнцем мрамору,
Гробнице – мавзолею,
Святыне государства нашего,
Величественной, светлой усыпальнице,
С любовью поклонись!
Бессмертного отца народов Ленина,
Рабочих и крестьян водителя,
В борьбе приведшего
К свободной жизни, к радости,
Душой своей благодари!
Всесильной мудростью своей вооружившего,
Народы всей земли
К борьбе поднявшего,
Навеки памятного миру
Ленина лицо увидевши,
Душой своей благодари!
Предвозвестившего борьбы сиянье грозное,
Вождя любимого,
Бессмертного, как солнце, Ленина
Благослови!
Прославленное во вселенной имя светлое
В сыновнем сердце повторяя с трепетом,
Отдай отчёт сияющему знамени,
Великого вождя-учителя
Благослови!
Как тёплый дождь по озимому семени
Готовит всходы будущей весны,
Так поднимают всех людей заветы Ленина
Во имя человеческой весны.
М.Тимофеев-Терёшкин
Пер.с якут. А.Ольхона
29. Дворец советов
На сто кварталов ляжет тень косая.
Стряхнув леса, он встанет над Москвой,
Сверкающий, почти что звёзд касаясь
Открытой ленинскою головой.
Полёт мечты, упорство и терпенье
В граните, мраморе соединим.
Мы на широкие взойдём ступени –
Всё человечество пройдёт по ним.
Белея, чайки полетят от порта,
И мрамора коснутся облака,
И вечно будет над землёй простёрта
Стремительная Ленина рука.
Щипачёв
30. Имени Ленина
Я вижу вас, зелёные просторы,
Где птичий хор и песенка ручья,
Прославленные Ленинские горы,
Знакомая застава Ильича.
Уходит вдаль история живая,
Как в путь корабль…
Огни, огни горят.
Ульяновском Симбирск мы называем,
Зовём мы Ленинградом Петроград.
Всему, что дорого
(Так повелось в народе),
Даём мы имя светлое его.
В честь Ильича,
В честь Ленина
Володей
Мать называет сына своего.
…
Пять букв!
Я встретил их огни живые,
В далёкий мир, как верный друг, войдя.
Есть в Праге домик Ленина,
В Софии
Проспект назвали именем вождя.
Назвать бы землю,
Целую планету,
Его прекрасным именем могли
По праву мы…
Со мной согласны в этом
Трудящиеся люди всей земли.
М. Лисянский
2. ДЖУГАШВИЛИ И.В.
31. Орден Ленина
Венок из колосьев.
Он добыт трудом.
Звезда. Серп и молот. Знамя.
Пять букв пламенеют на знамени том,
Профиль знакомый пред нами.
Кто Родину
Зорко хранит от тревог,
Ей служит как мастер и воин,
Кто верность народу,
Как Ленин берёг,
Тот высшей награды достоин.
Он биться
За счастье людское
Рождён,
Душою он чист и кристален.
… Орденом Ленина
Награждён
Сталин.
М. Лисянский
32. На встречу в Таммерфорсе
Плыла над Кавказом седая зима,
Метель заунывно гудела.
На рёбрах утёсов свинцовая тьма
Тяжёлым покровом висела.
Не знающий страха, могучий орёл
Взлетел в вышину из ущелья.
Он выше Эльбруса в полёте прошёл
Над ночью, над тьмой, над метелью.
Тот смелый и неукротимый полёт
Над гулким пространством простёрся.
Свободными крыльями воздух сечёт
Орёл, устремясь к Таммерфорсу.
Пусть ветер неистово бьёт по крылу, -
Преградой не станут высоты!
Скорей – к Таммерфорсу, к большому орлу,
Учителю гордого взлёта!
Орёл тот не просто орёл, а кыйран,
С глазами, как ясные звёзды.
Он – Ленин великий.
Для каждой из стран
Он – знамя, он солнце и воздух.
Сквозь тучи, что в небе грядою легли,
На север, в бескрайние дали
Стремился, как молния к центру земли, -
К великому Ленину Сталин.
Чем кровь горячее, тем взмахи сильней,
Тем ярче, заманчивей пристань.
А звёзды пылают светлей фонарей
И шепчут вдогонку лучисто:
Ты – лев, достающий прыжком до луны,
Пронзающий мыслью туманы.
Тебе одному на земле так ясны
Пути к своему бас-кыйрану…
Земля под пятою тиранов лежит,
Баюкает горе людское.
Но скоро беседа орлов закипит
Надеждой грядущего боя!
Орлы повстречались, - заря занялась…
Рассвет прорывался в просторы.
А волки и змеи – вся злобная мразь
Опасливо пряталась в норы.
С.Муканов
Пер. А.Жарова
33. Океан
… Шёл Сталин мимо Зимнего дворца.
Чугунного литья чернел орнамент.
Казалось, не предвидится конца
Решётке этой с царскими орлами.
…
Всё глубже вечер. Становясь прохладней,
Он уходить, однако, не спешил.
И встал на бледном небе Медный Всадник,
Сих мест санкт-петербургский старожил.
…
Прошёл патруль. Промчался верховой.
Плеснули вёсла неурочной шлюпки.
С цигаркой пробежал мастеровой.
И Сталин дал ему огня из трубки.
И вот в ночной остался тишине
Он с Медным Всадником наедине
С Петром остался, думая о нём:
То был скачок, важнейший для России,
Но гибли те голодные, босые,
Которых царь давил своим конём.
И здесь сейчас мелькнувший огоньком
В рабочем пиджачишке пролетарий, -
Тех крепостных, быть может, правнук он,
С которых при Петре три шкуры драли.
Но правнук всё растёт. Настанет срок –
И волны пролетарских революций
В одну великую волну сольются,
Соединяя Запад и Восток!
…
Пускай герой воспет и вознесён,
Увенчан славою ширококрылой, -
С вождём народа не сравнится он,
Кого в Разливе Партия укрыла.
И пусть какой-нибудь из дальних стран
Запомнит незадачливый историк,
Что Пётр Великий – это капля в море,
А Ленин – это целый океан…
… Кончалась ночь. Полнеба пламенело.
Нева светлела. Гасли фонари.
"Аврору" охватил пожар зари.
И молвил Сталин: "Что ж! Пора за дело!"
В. Инбер, 1954 г.
34. Колечко
(Русская песня о Сталине)
У заставы за мостами
Всходит солнышко во мгле.
Вместе с солнышком и Сталин
Просыпается в Кремле.
В том Кремле, в заветном доме,
Под рубиновой звездой,
Он умоется с ладони
Москворецкою водой.
Белоснежным полотенцем
Вытрет смуглое лицо
И пройдёт по светлым сенцам
На высокое крыльцо.
Взглянет Сталин зорким взглядом,
Как за башнями Кремля
По его великой воле
Обновляется земля.
Трубку крепкую раскурит,
Пепел в сторону смахнёт,
И колечко золотое
За Москву-реку уйдёт.
За Москву-реку, за речку,
Через берег – на другой…
Ты лети, лети, колечко,
Над родною стороной.
Поглядит пастух и скажет:
Это Сталин закурил.
Значит, Сталин встал поране,
Чем рожок мой протрубил.
Из-под кожаной перчатки
Взглянет с воздуха пилот:
Выше ласточки-касатки
Золотой дымок плывёт.
Над равниной бесконечной,
Над большой морской водой
Вьётся-светится колечко,
Точно месяц молодой.
И глядит на золотое
Вся Советская страна.
С добрым утром, с добрым утром! –
Скажет Сталину она.
Н. Незлобин
35. Спи, моя крошка
Спи, моя крошка, спи, моя дочь.
Мы победили и холод и ночь,
Враг не отнимет радость твою,
Баюшки-баю-баю.
Солнце свободное греет тебя,
Родина-мать обнимает, любя,
Ждут тебя радость, и песни, и смех, -
Крошка моя, ты счастливее всех!
…
Вырастешь умной, отважной, большой, -
Родину крепко люби всей душой.
Армии нашей спасибо скажи,
Красное знамя высоко держи.
Есть человек – от тайги до Кремля
Знает и любит его вся земля,
Радость и счастье твоё – от него.
Сталин – великое имя его…
В. Лебедев-Кумач, 1937 г.
36. Легенда о Тамаре
… Короткой платформы бровка,
Дорожка в сухом песке.
"Тамарина остановка" –
Написано на доске.
И вновь через полминуты
Берёт паровоз разгон.
Локти стальные гнуты…
Ветры со всех сторон…
А домик опять в покое,
Вокруг тополиный строй.
Откуда имя такое
У станции под горой?
…
"Тебе угадать едва ли", -
Посвистывали ветерки.
И вот что мне рассказали
Вагонные проводники:
…
Жил да был обходчик старый
С дочкой – бойкой егозой.
Ясные глаза Тамары –
Словно уголь с бирюзой.
…
Но двенадцать километров
Путь по шпалам в городок.
А зимой такие ветры
Что людей сбивают с ног.
…
И Тамара отвечала
На уроках невпопад
И за партой засыпала,
К удивлению ребят.
Вот и вечер.
Солнце меркнет,
Исчезает за горой.
И приходит пионерка
В домик позднею порой.
Крепко спит старик-обходчик.
Верещит в углу сверчок.
А Тамара только ночью
Приготовила урок.
…
… Что-то девочке не спится,
Книгу вновь берёт она, -
Там на сто второй странице,
Нарисована столица,
Башня Спасская видна.
"Знал бы Кремль, как я устала
Так ходить пешком весь год,
Он бы приказал составам
Притормаживать свой ход.
Я б вскочила на подножку,
Подвезли б меня немножко
На курьерском в городок,
И обратно на почтовом,
На ленивом, трёхчасовом
Был бы путь мой недалёк!"
… Нет, не спится ей, не спится…
Бьёт крылом ночная птица.
Окна вымыты росой…
Девочка за стол садится,
Что-то пишет на странице
По линеечке косой.
Наконец, письмо готово…
Закружилась голова…
На конверте лишь два слова:
"Кремль. Москва".
И спешит письмо с Кавказа
От девчонки ясноглазой
Через горные хребты,
Через степи, в Кремль московский,
В самый главный дом кремлёвский,
В самый центр её мечты.
Ночь.
На Спасской башне старой
Бьют торжественно часы.
Вождь, прочтя письмо Тамары,
Улыбается в усы.
И зовёт большого друга –
Самого наркомпути,
Просит он на карте юга
Пост обходчика найти.
"Надо сделать по маршруту,
Возле будки номер пять,
Остановку в полминуты
И "Тамариной" назвать,
Чтобы девочка весёлой
И настойчивой росла,
Не опаздывала в школу,
На уроках не спала".
И несётся телеграмма
Через сёла, города,
Над степями, над горами,
Обгоняя поезда.
Дочь обходчика простого
Летом, осенью, зимой
На курьерском и почтовом
Ездит в школу и домой.
Вьётся путь – стальная лента,
Дышат камни и цветы…
Правда смешана с легендой,
С явью смешаны мечты.
… Короткой платформы бровка,
Дорожка в сухом песке,
"Тамарина остановка" -
Написано на доске.
Е. Долматовский, 1948 г.
37. Наследник
… А Сталин видел через расстоянья
В предутреннюю трепетную рань
Весёлый блеск полярного сиянья
И журавлиный берег Ленкорань.
Родной земли широкие просторы:
Леса в росе, седой туман долин,
На западе – синеющие горы,
На Тихом океане – Сахалин…
…
Ковыльные холмы Бугуруслана,
Над Волгой перекинувшийся мост,
Молниеносный взлёт ракетоплана,
Как промельк с неба падающих звёзд.
…
Весь вольный мир в его весёлом блеске,
Рассветный час большой его судьбы,
И мальчика в сосновом перелеске,
Идущего с корзинкой по грибы.
В разгар войны, в канун боёв последних,
Для гордых дел рождённый в светлый час,
Он вырастет, он примет как наследник
Весь этот мир, взлелеянный для нас.
Он в лес входил, не думая нимало,
Что выше плеч зелёная трава.
… И Сталин видел, как в кустах мелькала
Осыпанная солнцем голова.
М. Дудин, 1949 г.
38. Садовник
Вся страна весенним утром,
Как огромный сад, стоит,
И глядит садовник мудрый
На работу рук своих.
…
Всё ему проверить надо
Взором пристальным своим,
Чтобы каждый корень сада
Был по-своему любим.
Он помощников расспросит,
Не проник ли вор тайком.
Сорняки, где надо, скосит,
Даст работу всем кругом.
Пар идёт от чернозёма,
Блещут капельки росы…
Всем родной и всем знакомый,
Улыбается в усы.
В. Лебедев-Кумач, 1938 г.
39. Сталин-победитель
… Дьявол страны западной,
Чёрный шаман Гитлер,
Оскалив стальные зубы,
Собакой завывая,
Грозя смердящей пастью,
Слюной ядоносной брызжа,
Ворвался в нашу землю.
Зелёно-чёрные черви,
Коричневые сколопендры,
Чёрные мокрицы
В железных телегах-танках,
В чугунной броне чудовищ
Хрипели, ползли, бежали,
Плевались огнём и тленом,
Леса и нивы топтали.
Земля под ними дрожала,
Леса пред ними чахли,
Трава превращалась в пепел,
Дома рассыпались прахом,
В ручьях вода высыхала,
В поднебесье звёзды гасли,
В колхозах скот разбегался,
Младенцы умирали.
Зелёно-серые орды,
Коричневые живодёры,
Чёрные трупоеды
Двигались, как зараза,
Чванились безгранично,
Наших родных сограждан
Властью порабощая,
Грабя и истязая.
…
Пеплом, золой и пылью
След отмечая гнусный,
Двигались днём и ночью
Гитлеровские чужеяды.
…
… Преемник великого Ленина
Великий батырь Сталин –
Могучих своих соратников
Поднял к священной битве…
Припомнив отцов-воителей,
Венчанных былинной славой,
Народы Советской Родины
На подвиг позвал Сталин…
… Из тундры, из стран полярных,
Из древней тайги Сибири
Охотники, зверобои,
Не ведающие страха;
Промышленники морские,
Играющие со смертью;
Бывалые следопыты,
Испытанные в дорогах;
Проворные рыболовы,
Не гнущиеся под бурей,
Явились к родным знамёнам,
Готовы идти на подвиг.
С высоких хребтов Кавказа,
С горбатых вершин Урала
Стремительные горнопроходцы –
Шахтёры и рудокопы,
Упорные, словно камень,
Настойчивые, словно свёрла,
Напористы, как взрывчатка,
Всегда неутомимы,
Опасностям не подвластны,
Неколебимы волей,
Явились к родным знамёнам,
Готовы идти на подвиг.
…
Из городов советских
Тысячи тысяч граждан, -
Владельцы заводов наших,
Хозяева наших фабрик,
Рабочие и инженеры,
Механики и машинисты,
Люди большой культуры,
Люди ума большого,
Мощно вооружившись,
Призыв вождя услышав,
Явились к родным знамёнам,
Готовы идти на подвиг.
…
Верховный Вождь Народов
Вывел войска в сраженье.
Вывел – и сам бесстрашно
В битву вступил Великий.
Сверкающий меч тяжёлый
Над чёрным мечом поднялся:
Над Сталиным встало солнце,
Над Гитлером встала туча.
Удары мечей гремели
Сильнее ударов грома.
Слепящие искры гнева
На тысячу вёрст летели.
Земля колебалась в страхе,
В болотах кипела тина,
На полюсе лёд растаял
От этой жестокой сечи.
Леса поднялись с корнями,
Звёзды валились на землю,
Реки вспять бежали
От этой тяжёлой битвы.
Моря до дна помутились,
Горы как бы присели,
Ветер ударил в небо
От этой суровой схватки.
Песок в золу превратился,
Камень стал словно тесто,
Снег в июне выпал –
Такое было дело.
От свиста мечей огромных
Гнулось первое небо,
От посвиста рукояток
Дрожало второе небо.
Стальные зубы злодея
Не выдержали – раскрошились.
Кривые когти шамана
Стали тупеть заметно.
Кости грудной клетки
У Гитлера затрещали,
Вывихнутый позвоночник
Стал вихлять-искривляться.
Колючий хвост трупоеда
Сам собой опустился.
Взвыв побитою сукой,
Гитлер пополз обратно.
Чёрный шаман Гитлер
Думал, да не додумал,
Хотел воды напиться
Из Волги, реки российской,
Хотел углём донбасским,
Бараниной Туркестана,
Украинской пшеницей,
Кавказскою тёплой нефтью,
Крымским виноградом,
Якутскою пушниной
Брюхо своё насытить.
Хотел захватчик мерзкий
Питаться нашей кровью,
Мильонами душ несчастных
Хотел напитать фашистов.
Мозгом наших потомков,
Нашим трудом и потом
Хотел кровожадный дьявол
Властвовать безраздельно,
Чванствуя и бахвалясь,
На половине мира
Был он полувластелином,
Был, да не удержался!..
Возле широкой Волги,
Себе водопой наметив,
Встретил коварный дьявол
Огненное похмелье.
В каменном Сталинграде
Выю ему согнули,
Возле орловской пашни
Рёбра ему сломали.
…
Чёрный шаман Гитлер
Думал, да не додумал…
Не было места в мире,
Где бы мог отсидеться.
Солнцеподобный Сталин
Мраку не даст пощады,
Меч в богатырской длани
Силой не оскудеет.
Месяцы, дни и годы
Длилась война жестоко.
Меч золотой Свободы
Стал побеждать Насилье.
Чёрный шаман поднялся
В сумрак пустынь воздушных,
Но громовым ударом
Наземь был опрокинут.
В зыбкой пучине моря
Гитлер на дно спустился,
Но острием победы
Вышвырнут был и оттуда.
Сталинский меч Победы,
Отдыха не давая,
С чёрным мечом сражался
Грозно и справедливо.
Тщетно пытался ворог
Заставить Сталина дрогнуть, -
Неуязвим был в битве
Вождь-победоносец.
Бронёю любви народной,
Бронёю народной силы
Был он закрыт надёжно
Против ударов вражьих.
Чёрным мечом насилья
Гитлер грозил напрасно, -
Меч золотой Свободы –
Сталинский меч бессмертен.
В логове стаи псиной
Злобный носитель яда,
Чёрный шаман последний
Был поражён навечно.
Вождь – победитель мрака,
Сталин несокрушимый,
Будь нам отцом навеки,
Солнцем твоей Победы!
М. Тимофеев-Терёшкин,
Пер. с якут. А.Ольхона
40. Сталинградцы выходят вперёд
(отр.)
Мы простые советские люди,
Коммунизм – наша слава и честь.
Если Сталин сказал – это будет,
Мы ответим вождю – это есть!
Е. Долматовский, 1949 г.
41. Свети, наше солнце
Свети, наше солнце, дари нас лучами!
В могучем сиянье мы зорче очами.
Свети из Кремля нам, сияй-пламеней!
Всех солнц во вселенной наш Сталин ясней!
Ты слово промолвишь – душой молодею,
Лучом осенишь – и на сердце светлее,
О ясное солнце, в веках озаряй
Цветущую землю – весенний наш край!
И хлебом, и углем, и всем мы богаты,
Могучи здоровьем и думой крылаты,
И путь перед каждым широкий лежит,
Кто с честью свой труд неустанно вершит.
Ну, как не струиться потоку в долине?
Ну, как не цвести-красоваться калине?
Свети, наше солнце, сияй-пламеней!
Всех солнц во вселенной наш Сталин ясней!
П. Тычина, 1941 г.
Пер. с укр. Т. Волгиной
42. (отр.)
Навеки хватит детям,
навеки хватит внукам
того, что дал нам Ленин,
того, что Сталин дал.
П. Тычина, 1939 г.
Пер. с укр. Н. Ушакова
3. СЕРИЯ
43. Дипломатический прием
В кремлёвский зал, где, словно манекены,
Одетые торговцем для витрин,
Приёма ждали сытые джентльмены,
Вошёл какой-то скромный гражданин.
Штаны простые. Сельская рубашка.
Бородка клинышком – под стать годам.
И пиджачок рабочий нараспашку,
Как вызов иностранным господам.
И сразу лоск и чопорность увяли,
И говорок смешливый вдруг угас,
Как будто лорды голыми стояли
Под взглядом светлых и колючих глаз.
То взгляд России был.
На лицах длинных
Отобразился откровенный страх.
А Михаил Иванович Калинин
Заговорил неспешно о делах.
Шли на земле крутые перемены.
Антанта издыхала на штыке.
Подобострастно слушали джентльмены
Мужчину в пролетарском пиджаке.
Ю. Леднёв
44. Матрос (глава из поэмы "Киров")
… - Нам не зря дают патроны, чай,
Мы, братишка, люди – в-во!
Под рукой Сергей Мироныча,
Комиссара своего!..
Только имя это славное
Назвал с гордостью матрос,
Встрепенулся я, а главное –
Стало радостно от слёз.
Значит, жив он?
Гость прищурился:
А зачем ему не жить!
Лучше б сам ты окочурился,
Чем другому ворожить, -
Под матроской полосатою –
Колесом не обогнуть –
Заходила волосатая
Разрисованная грудь.
Мы без промаха Деникину,
Так сказать, давали в нос,
А тебя, как щепку выкину,
С паровоза под откос. –
Вижу, он всерьез обиделся.
Ты ко мне напрасно строг:
Я с Миронычем не виделся,
Как он сел в царёв острог… -
Скинул гость бушлат засаленный,
Подружились, обнялись.
Вместе съели воблы вяленой,
Вместе чаю напились.
И пошёл с матросом до ночи
Под колёсный перебор
О товарище Мироныче
Задушевный разговор
О делах лихих и радостных:
Как в степной пыли, в пурге,
В холодах сорокоградусных
Вёл дивизии Сергей…
Н. Незлобин
45.
Когда победа у станка,
Когда успех в труде желанном,
Рапортовать идёшь в Цека,
Идёшь туда за новым планом.
Когда обида велика,
Когда неправда жить мешает,
Идёшь за помощью в Цека –
И это сразу всё решает.
Когда печаль, когда тоска,
Когда гроза над головою –
Поговорить идёшь в Цека,
Поговорить с душой живою.
Там могут сердце закалить
Покрепче всякого металла,
Там могут душу окрылить,
Чтобы она сильнее стала.
Получит добрая душа
Совет в Центральном Комитете
И в бой идёт, врагов круша
И побеждая всё на свете.
И знаешь ты наверняка:
В любом вопросе – в том и в этом –
Всегда товарищи в Цека
Помогут делом и советом.
Научат видеть далеко,
Идти решительней, смелее.
Ты раньше думал: им легко.
А им, пожалуй, тяжелее.
Всегда – за новое борьба,
Пусть крепко строе держалось.
Решалась там твоя судьба,
Судьба Отечества решалась.
…
И мировой авторитет
Среди живущих поколений
Обрёл Центральный Комитет,
Чьё вдохновенье – мудрый Ленин.
К. Мурзиди, 1958 г.
46.
Когда б лишился брата я,
его умелых рук, -
тяжёлая утрата
меня постигла б вдруг.
Когда б лишился я сестры,
с которой так дружил, -
погоревал бы до поры,
но кое-как прожил.
Когда б отца похоронил –
забыл бы озорство,
его заветы сохранил
и принял ремесло.
Но если б партию мою
отняли от меня, -
в чужом дому,
в чужом краю
не прожил бы и дня…
Мы ленинской её зовём,
она – тепло и свет.
И пусть не выдал
мне райком
пока что партбилет…
Кем стала партия для нас?
Благословеньем матери.
И даже день,
и даже час
прожить нельзя без партии.
И. Гущин
ПО ТЕКСТУ АНТОЛОГИИ ВПЕРЁД -->
К ОГЛАВЛЕНИЮ РАЗДЕЛА