У Достоевского в "Бесах", когда Шигалев на сходке широкими мазками набрасывает эскиз будущего ада, Верховенский его "срезает":
"- Арина Прохоровна, нет у вас ножниц? - спросил вдруг Пётр Степанович.
- Зачем вам ножницы? - выпучила та на него глаза.
- Забыл ногти обстричь, три дня собираюсь, - промолвил он, безмятежно рассматривая
свои длинные и нечистые ногти...
Пётр Степанович даже не посмотрел на неё, взял ножницы и начал возиться с ними. Арина Прохоровна поняла, что это реальный приём, и устыдилась своей обидчивости. Собрание переглядывалось молча. Хромой учитель злобно и завистливо наблюдал Верховенского".
Проще надо, проще. "Надо быть скромнее, товарищи". И "хромой учитель" мучительно завидовал: "Что делает, что делает, а?" Сам не мог срезать-то. Ненавидел смысл происходящего, а отказаться от смысла не мог. Не смог до "реального приема" додуматься. Так и остался в собственных же глазах сопливым романтиком, то есть дурачком. (524)
Достоевский этой "стрижки ногтей" ещё у петрашевцев на всю жизнь насмотрелся. Ему хватило опыта общения с "идеалистами" 40-х с избытком. Вот так, по шею.
<-- НАЗАД ПО ТЕКСТУ ВПЕРЁД -->