Почему спорить не надо? Правда это неотъемлемое условие научного знания. Но сама правда выше науки. Она дана свыше, её нельзя определить (551). Это своеобразная ЭТИЧЕСКАЯ КОНВЕНЦИЯ. Следствием этого является невозможность уличения кого-либо во лжи, если эта ложь тотальна. Вы пошли в гости, и у вас в прихожей украли галоши. Вы видели кто и говорите: "Положи на место". А укравший говорит: "А я не брал". Что тут делать! "Не брал" и всё! Вы-то хотели, может быть, сказать, что вот воровать нехорошо и т.д. Но ваш собеседник не вор, он не брал галош и сам об этом говорит вам русским языком. В глаза. Вы уже ему ничего не докажете, никогда. Он "не брал", "не видел", "не знает". Поэтому спорить с такими людьми просто невозможно. Они в известный момент нарушили негласную этическую конвенцию. А поскольку эта конвенция тотальна, первична, то единственной формой борьбы с подобными людьми является их игнорирование (589). Или же перевод взаимоотношений в иную плоскость, более им доступную и понятную.
Возможно всё это является ещё одним доказательством загадочности проблемы бытия Божия, которую нельзя решить. Ведь получается, что наука, и особенно, философия – так как здесь нет "фактов" в научном смысле, нет "улик", – построены на такой вроде бы неясной и смешной вещи, как правда, честность. А что такое правда, люди НЕ ЗНАЮТ. Это невыразимо. Если дать дефиницию правды: правда есть то-то и то-то – то эта дефиниция сама может быть правдой, а может и не быть. А почему – уже никто никогда не узнает. Правда это субъективное и невыразимое чувство: чувство гармонии, соразмерности. Научная истина это лишь частное и наиболее материальное проявление правды. Сама наука и этична и не(вне)этична. Врать там вроде бы трудно, но правдивость науки лишь частность, эманация этической добродетели учёного. Можно построить абсолютную лженауку, где будет все: и "верификация" и "фальсификация", и всё, всё, всё. А правды не будет.
<-- НАЗАД ПО ТЕКСТУ ВПЕРЁД -->